20.12.2010 в 07:59
Пишет Мифическая личность:История английских «мыльных пузырей»
Англичане прозвали «мыльными пузырями» (bubbles) авантюристские и жульнические компании, собиравшие деньги граждан под обещания фантастических доходов. Это похоже на наши пирамиды середины 1990-х годов, вроде МММ или «Чары». В качестве источников этих доходов фигурировали самые невероятные прожекты. Главный «мыльный пузырь» – Компания Южных морей, в свою очередь, напоминает наши крупные банки тем, что вкладывала активы преимущественно в финансовые обязательства правительства. Ради своих целей она широко практиковала подкуп высших чиновников и членов парламента.
читать дальше
Компания Мираж Южных морей
Компания Южных морей была основана в 1711 году группой богатых купцов и банкиров и пользовалась протекцией Роберта Харли, лидера тори (консерваторов) и, между прочим, покровителя знаменитого Даниэля Дефо, автора «Робинзона Крузо». В значительной мере её основание было элементом политической борьбы Харли и его группы против вигов (либералов), бастионом которых стал созданный в конце XVII века Банк Англии. При этом была использована хитроумная финансовая схема: держатели государственных обязательств на сумму около 9 миллионов фунтов стерлингов получили в обмен на эти бумаги акции Компании Южных морей. Причем обязательства правительства были переоформлены с некоторым облегчением для казны. Компания стала крупнейшим кредитором государства, а его политика была теперь тесно связана с её интересами.
Парламентским актом ей было предоставлено монопольное право торговли с богатыми землями Южной и Центральной Америки, которые принадлежали в то время Испании. Важную статью бизнеса составляла работорговля – поставка африканских рабов в Америку. Зависимая от компании печать расписывала сказочные доходы, которые должны были получить от этой торговли владельцы акций. В действительности дела компании по разным причинам шли отнюдь не блестяще, но её хозяева терпеливо дожидались своего часа. На новые финансовые манипуляции их вдохновляли события, происходившие в Париже, – фантастический успех аферы Джона Ло.
Новая финансовая схема была еще более грандиозной, чем в 1711 году. Компания предлагала обменять практически весь государственный долг на свои акции по рыночному курсу ценных бумаг. Поскольку 100-фунтовая акция стоила 125–130 фунтов, а облигации государства оценивались по номиналу (100 фунтов), для хозяев компании это была очень выгодная сделка. Держателей облигаций соблазняла перспектива дальнейшего роста курса акций и связанных с этим выгод. Кроме того, компания обязывалась произвести казне крупный платеж наличными, которые могли быть использованы для выкупа облигаций у держателей, не соглашавшихся на предложенный им обмен. Средства для этого платежа предполагалось добыть путем дополнительного выпуска акций компании.
Как только распространились слухи о том, что согласие парламента на принятие закона об обмене ценных бумаг гарантировано, акции взмыли вверх. У правления компании и крупных акционеров были наемные журналисты, поднявшие большой шум вокруг блестящих перспектив компании. Писали, что готовится договор с Испанией, которая откроет свои колонии для английских промышленных товаров, что золото и серебро оттуда рекой потекут в Англию. Назывались фантастические размеры дивидендов, которые будут выплачиваться по акциям.
Росту способствовал наступивший в первые месяцы 1720 года кризис системы Ло во Франции: спекулянты, сумевшие вовремя забрать свои деньги в Париже, теперь инвестировали их в Лондоне. В результате еще до голосования в Палате общин курс акций резко вырос. При окончательном голосовании было подано 172 голоса «за» и только 55 «против».
Закон был быстро утвержден Палатой лордов и подписан Георгом I, который, кстати сказать, уже несколько лет числился почетным председателем компании. Впоследствии стало известно, что среди лиц, получивших значительные «подарки» от компании, была фаворитка короля и две её «племянницы», которые в действительности были внебрачными дочерями монарха.
Через пять дней после вступления закона в силу правление объявило подписку на новую эмиссию – по 300 фунтов за акцию. Вместо одного миллиона фунтов, как рассчитывало правление, было собрано два. Когда успех стал очевиден, объявили еще один выпуск, уже по 400 фунтов. За несколько часов подписка составила полтора миллиона. Безумная жажда обогащения овладела публикой.
Мелкие пузыри
Между тем пример удивительного успеха акций Компании Южных морей породил лихорадку создания новых и новых акционерных обществ. Изобретательные прожектеры выдвигали всевозможные схемы инвестиций, пытаясь поразить воображение скороспелых акционеров. Знатные господа из высшей аристократии соревновались с прожженными дельцами за управление этими «мыльными пузырями». Принц Уэльский (наследник престола) возглавил одну из таких компаний и, по слухам, заработал на этом 40 тысяч фунтов. Всего за короткое время возникло до сотни «мыльных пузырей».
Конечно, среди них были разумные и, в принципе, рентабельные проекты, которые в нормальных условиях могли бы быть общественно полезны и выгодны акционерам. Но беда в том, что учредители компаний на деле не думали о реальных инвестициях, а стремились только загнать повыше курс акций и снять жирный навар. После этого компании лопались, как мыльные пузыри, унося с собой деньги акционеров. Одна из компаний предполагала производить деловую древесину из опилок. Теперь это не кажется фантазией, а в то время, после её краха, люди считали учредителей либо шутниками, либо жуликами. Но возникали компании с совершенно вздорными сферами деятельности, тем не менее, они умудрялись прожить несколько недель или месяцев.
Одна компания собиралась работать над созданием вечного двигателя и пыталась собрать под этот прожект миллион фунтов. Была компания, собиравшаяся переселять обезьян из тропических стран в Англию. Но, кажется, всех превзошел один остроумный авантюрист, создавший компанию «для осуществления весьма выгодного предприятия, характер которого пока не подлежит оглашению». И ведь нашлись наивные люди, отдавшие ему свои деньги в ожидании высоких доходов! Этот финансовый гений выпустил проспект, предусматривавший эмиссию 5000 акций по 100 фунтов каждая. Чтобы заманить как можно больше людей, он объявил, что каждый может стать акционером, внеся авансом сравнительно скромную сумму в 2 фунта стерлингов. Цели компании предполагалось объявить через месяц после подписки, после чего акционерам будет предложено внести остальные 98 фунтов за акцию. За первый год был обещан дивиденд в 100 фунтов на акцию. Когда учредитель открыл утром подписку, толпа жаждущих осаждала его контору. К концу рабочего дня он собрал 2000 фунтов и на следующий день благоразумно исчез из Англии вместе с деньгами.
Разумные люди, видя это безумие, выражали сожаление и опасения. Самым видным критиком был член парламента сэр Роберт Уолпол (1676–1745), один из лидеров партии вигов. Позади у него была бурная политическая карьера, включавшая изгнание из парламента и арест по обвинениям в коррупции, впереди – двадцатилетнее пребывание на посту премьер-министра, репутация одного из самых видных политических деятелей XVIII века и графский титул. По его настоянию правительство предприняло меры против «мыльных пузырей».
Любопытно, что главным противником этих малых «пузырей» была Компания Южных морей, поскольку они оттягивали на себя часть денег, которые могли бы быть инвестированы в её акции. В июне 1720 года вступил в силу закон, запрещавший явочное (без официальной лицензии) учреждение акционерных обществ под угрозой штрафов и тюремного заключения. Этот закон, ставший известным как Акт о мыльных пузырях (Bubble Act), был в силе более ста лет.
Историки расходятся в оценке порядка, возникшего в качестве побочного результата учредительской и спекулятивной мании 1720 года. Есть мнение, что в этой мании была некоторая здоровая основа: учредители во многих случаях действительно могли дать ход предприятиям, использующим уже сделанные изобретения и полезные нововведения. Крах «пузырей» и запрещение свободного учредительства, возможно, задержали на полвека английскую Промышленную революцию, которая сыграла огромную роль в становлении современной цивилизации. Имеется и противоположное мнение, согласно которому эти меры эффективно ограничили возможности финансовых махинаций. Во всяком случае мания учредительства пошла на убыль.
Лондонцы начали смеяться над собой, над абсурдными и жульническими прожектами, которыми они совсем недавно слепо увлекались. Появилась масса карикатур, сатирических сочинений в стихах и прозе, высмеивавших это увлечение. Один типограф выпустил колоду карт, на которых, помимо масти и достоинства, были напечатаны карикатуры и эпиграммы, посвященные «мыльным пузырям».
Спекулятивная мания В эти же летние месяцы 1720 года быстро менялась судьба главного «пузыря» – Компании Южных морей. В обстановке всеобщего ажиотажа курс её акций продолжал повышаться и дошел до 900 фунтов. Скептическое отношение Уолпола к этой лихорадке было широко известно, но его репутация знатока финансовых дел была столь высока, что принцесса Каролина, жена наследника, просила его стать её советником в спекуляциях, которыми она сильно увлекалась. По причинам личного характера, а о них ходили разные сплетни, Уолпол не мог отказать принцессе. Вместе с ней он заработал и себе неплохие деньги. В Лондоне говорили, что эти деньги отчасти пошли на его знаменитую художественную коллекцию. Кстати сказать, это та самая коллекция, которую внук сэра Роберта позже продал России для императорского Эрмитажа.
Спекулянты наживались, акционеры радовались. Но поскольку распространилось мнение, что акции достигли потолка, многие стали распродавать пакеты акций и фиксировать прибыль. Стало известно, что так поступают знать и люди из королевской свиты. Курс упал до 640, что заставило членов правления (директоров) дать указание своим агентам спешно покупать акции. Произошел новый, совершенно искусственный взлет, и к концу августа того лихорадочного года курс достиг рубежа 1000 фунтов. Теперь «мыльный пузырь» раздулся до предела. Он дрожал и трепетал, переливаясь всеми цветами радуги, готовый лопнуть от малейшего дуновения ветра.
Вокруг дел компании стали распространяться сомнительные слухи. Много говорили о фальсификации списков акционеров. Особая тревога поднялась на рынке, когда стало известно, что председатель правления компании сэр Джон Блант и другие директора продают принадлежащие им акции. Пришлось срочно созвать собрание акционеров, на котором высшие должностные лица компании и их друзья старались превзойти друг друга в восхвалении достигнутых результатов и перспектив.
К этому времени Компания Южных морей заняла столь важное место в финансовой системе и общественной жизни страны, что её трудности вызвали большую тревогу в правящих кругах. К королю, который находился в своих владениях в Германии, (он был одновременно курфюрстом Ганновера), были посланы гонцы, которые передали просьбу вернуться в Англию и успокоить публику. Из своего поместья был вызван Уолпол, пользовавшийся большим влиянием в Банке Англии и способный добиться от него поддержки для компании.
Банк не хотел вмешиваться в дела компании, опасаясь за свой престиж. Но казалось, голос всей нации требовал, чтобы банкиры спасли компанию, в чьи акции были вложены деньги тысяч людей, как знатных и влиятельных, так и среднего класса – купцов, ремесленников, фермеров. Падение акций на несколько десятков фунтов вызывало по всему Лондону стон, который отдавался в провинции. Уолпол оказался под сильнейшим давлением. Он согласился составить проект соглашения между компанией и Банком Англии, по которому последний должен был прийти на помощь. Это ослабило панику на рынке, и акционеры приободрились.
От Банка Англии требовали действий по «поддержанию общественного кредита», в сущности – спасения финансов страны, которые стали заложником Компании Южных морей. Правление банка заседало несколько дней почти непрерывно, с участием представителей компании и без них. В конце концов банк согласился открыть подписку на 5-процентные облигации на сумму 3 миллиона фунтов и предоставить эти деньги в ссуду Компании Южных морей на один год. Сначала этот выпуск имел успех, и казалось даже, что намеченная сумма подписки будет собрана за один день. Но очень скоро произошел поворот, и подписка остановилась. Это было воспринято публикой как сигнал катастрофы. Люди кинулись не только продавать акции, но и изымать деньги из Банка Англии. Ему пришлось быстрее выдавать вклады, чем он накануне собирал деньги по подписке на облигации. Банк выдержал напор, но для компании это было равносильно звону похоронного колокола. Акции упали до 130-135 фунтов, в восемь раз по сравнению с пиком, отмеченным двумя месяцами ранее.
Огромные эмиссии акций Компании Южных морей и операции с ними требовали много денег. В отличие от ситуации во Франции, где биржевой бум подпирался эмиссией банкнот банка Ло, в Англии свои векселя типа банкнот выпускали многие частные банки. Эти векселя до поры до времени были равноценны звонкой монете и широко использовались во всех операциях с акциями Компании Южных морей. Падение курса акций компании сделало для многих должников невозможным погашение долгов банкам, а те, в свою очередь, попали в трудное положение. Близкий к компании банк «Сорд лейд» оказался не в состоянии выплачивать звонкую монету по своим бумажным обязательствам. Под сомнением оказались векселя других банков. Все это означало не просто обесценение акций одной компании, хотя и крупнейшей, но кредитный кризис, который ударил по экономике всей страны.
Видя бесплодность своих усилий спасти компанию и опасаясь, что ураган сметет их самих, члены правления Банка Англии решили отказаться от выполнения соглашения, подготовленного Уолполом. В результате акции обесценились еще больше.
Само собой разумеется, что стали искать виноватых. Поскольку крах компании потряс всю нацию, было начато парламентское расследование. Комиссия быстро обнаружила несколько постыдных эпизодов и пообещала полностью разоблачить преступников. Но она выставила напоказ и неразумность народа, который предался азартным биржевым играм, как самый безрассудный игрок. В последующие месяцы парламент держал дело рухнувшей компании в своих руках и сам определял наказания.
События «года пузырей» оказали заметное влияние на всю общественную жизнь, на поведение людей. Вдруг оказалось, что за несколько часов можно составить состояние, которое при нормальном ходе дел потребовало бы многих лет упорного труда и воздержания. Беспечность и расточительность стали обычны даже среди людей осторожных и бережливых. Люди, которые благодаря удачной биржевой игре стали богачами, вели себя с возмутительной наглостью. Особенно это относилось к директорам Компании Южных морей, хотя ранее многие из них были людьми безупречной репутации.
Между тем во многих городах собрания местных акционеров Компании Южных морей при участии других граждан принимали обращенные к парламенту петиции с требованием примерно наказать виновных и взыскать с них потерянные людьми деньги. При этом, однако, никому не приходило в голову порицать себя и соседей за легковерие и алчность, за жажду легкой наживы. Нет, по всеобщему представлению, англичане были честным и трудолюбивым народом, ограбленным бандой стяжателей, которых надо повесить, колесовать, четвертовать...
Таково же было настроение в обеих палатах парламента, хотя, как скоро выяснилось, у иных из членов рыльце было изрядно в пушку. Поскольку античные ассоциации были в моде, один из ораторов в верхней палате требовал для директоров компании той же казни, какой в Древнем Риме карали отцеубийц: их, зашитых в мешок, бросали в Тибр. Разумнее других был Уолпол, который настаивал на том, что ликвидация нанесенного ущерба и восстановление общественного кредита важнее наказания виновных. Он говорил в палате общин: «Если бы Лондон горел, то все благоразумные люди стали бы прежде всего гасить пламя и мешать распространению пожара, а потом уж занялись бы поиском поджигателей». У всех на памяти еще был Великий пожар Лондона 1666 года, уничтоживший средневековый город. Уолпол разработал и представил парламенту план ликвидации долгов и дел Компании Южных морей. Это было поручено двум финансовым гигантам того времени – Банку Англии и Ост-Индской компании. Палата общин утвердила план Уолпола.
Наказание преступников
Однако «разгребание грязи» продолжалось в полную силу. В палату общин был внесен билль, предусматривавший запрещение покидать Англию директорам и высшим служащим компании. Они должны были декларировать все принадлежавшие им ценности, вплоть до движимого имущества; им запрещалось как-либо распоряжаться имуществом до завершения следствия. При обсуждении этого билля один из депутатов обвинил в корыстном пособничестве директорам секретаря казначейства (заместителя министра финансов) Джеймса Крэггса, который присутствовал на заседании.
Не менее бурно проходили заседания палаты лордов. Аристократы, всего несколько месяцев назад энергично занимавшиеся учредительством и спекуляциями, теперь гневно требовали кары для виновных в крахе. Здесь обвинения против высших правительственных чиновников зазвучали еще скандальнее. Вместе с тем же Крэггсом был обвинен в коррупции и злоупотреблениях канцлер казначейства (министр финансов) Эйлсби. Палата лордов решила немедленно начать расследование участия обоих в делах Компании Южных морей.
Лорды постановили также, что все брокеры, связанные с ценными бумагами компании, должны представить данные о том, какие акции они продавали и покупали по поручению любого чиновника казначейства или его доверенного лица. Когда такие данные были представлены, оказалось, что большое число акций попало в руки Эйлсби. Скандал был такой, что канцлеру пришлось подать в отставку.
В ходе расследования выяснилось, что несколько чиновников и членов парламента получили акции компании от её правления еще до того, как прошел закон о её привилегиях, и потому были корыстно заинтересованы в его принятии и в повышении курса акций. Далее подтвердилось, что в период самых высоких цен директора тайно продавали акции своей компании, что было признано «явным мошенничеством и нарушением доверия».
Дело принимало все более криминальный характер. Казначей компании, знавший все её опасные секреты, исчез из Лондона вместе с бухгалтерскими книгами и документами. Переодевшись в чужую одежду, он спустился на маленькой лодке по Темзе, в устье реки сел на специально нанятый корабль и оказался во французском порту Кале, откуда вскоре перебрался в Бельгию. Там он все же попал в руки властей и был помещен в тюрьму в Антверпене. Английское правительство потребовало от Австрии, которой тогда принадлежали эти земли, выдачи казначея, но дело затянулось. Пока шла переписка между Лондоном и Брюсселем, он бежал из тюрьмы, подкупив должностных лиц.
После исчезновения казначея почти все директора были арестованы. Те из них, которые одновременно являлись и членами парламента, были лишены юридической неприкосновенности.
Тем временем палата общин взялась за дело более основательно, создав для расследования специальный секретный комитет. Он вскрыл массу злоупотреблений. Комитет докладывал палате, что многие допрошенные им лица всеми силами запутывали дело, уклонялись от прямых ответов и препятствовали правосудию. В некоторых бухгалтерских книгах, предъявленных комитету, нашлись фиктивные записи, было отмечено поступление денег без указания имен плательщиков. В иных листы оказались вырванными, а ряд важных документов вовсе был уничтожен или бесследно исчез.
Тем не менее въедливые члены комитета установили, что до принятия закона о привилегиях компании её руководство фиктивно (без фактической оплаты) продало акции по низкой цене нескольким чиновникам и членам парламента. Если бы закон не прошел, эти люди ничего не потеряли бы. На деле же большой рост курса после принятия закона принес им огромные прибыли. Эти операции с полным основанием были признаны взятками. Размеры этих взяток оказались громадными – 250 тысяч фунтов.
Палата общин приказала напечатать отчет комитета и довести его таким образом до сведения публики. Она приняла резолюцию, которая требовала, чтобы директора компании и другие лица, незаконно обогатившиеся на её акциях, возместили из своей собственности «нанесенный народу ущерб». Был внесен билль, который определял, какие категории невинно пострадавших имели право на компенсацию. В итоге, директора компании, число которых достигало 33, были сурово наказаны. У них конфисковали в общей сложности более двух миллионов фунтов, причем каждому оставляли из его собственности долю, определявшуюся степенью вины и положением, которое он занимал в компании. Хуже всех пришлось Бланту – ему парламент оставил лишь пять тысяч из состояния, оцененного в 183 тысячи фунтов стерлингов.
Позже эти процедуры и решения подверглись резкой критике защитников прав человека в тогдашнем смысле слова: людей, в сущности, признавали виновными до суда; у них не было адвокатов и им не давали в полной мере защищать себя; все дела велись поспешно и пристрастно; порочен был сам принцип коллективной ответственности.
Но многие современники и историки признавали справедливость и полезность публичного парламентского расследования и наказания мошенников и взяточников, даже если при этом заодно пострадали невиновные. Печальный опыт с «мыльными пузырями» и Компанией Южных морей способствовал постепенной выработке законодательства и моральных норм, определяющих правила обращения с деньгами, которые люди доверяют банкирам и учредителям акционерных обществ.
Что касается судьбы самой компании и её акционеров, то хитроумный план Уолпола с привлечением Банка Англии и Ост-Индской компании в конце концов не сработал. Было решено распределить наличные активы и конфискованные у директоров деньги между акционерами; каждому досталось меньше 30 фунтов на стофунтовую акцию. Подобно тому, как Франция жила в XVIII веке воспоминаниями о крахе предприятий Джона Ло, в Англии все долго помнили расцвет «мыльных пузырей» и крах Компании Южных морей.
По материалам статьи "Мыльные пузыри", Журнал «Портфельный инвестор», №5, 2008 год
URL записиАнгличане прозвали «мыльными пузырями» (bubbles) авантюристские и жульнические компании, собиравшие деньги граждан под обещания фантастических доходов. Это похоже на наши пирамиды середины 1990-х годов, вроде МММ или «Чары». В качестве источников этих доходов фигурировали самые невероятные прожекты. Главный «мыльный пузырь» – Компания Южных морей, в свою очередь, напоминает наши крупные банки тем, что вкладывала активы преимущественно в финансовые обязательства правительства. Ради своих целей она широко практиковала подкуп высших чиновников и членов парламента.
читать дальше
Компания Мираж Южных морей
Компания Южных морей была основана в 1711 году группой богатых купцов и банкиров и пользовалась протекцией Роберта Харли, лидера тори (консерваторов) и, между прочим, покровителя знаменитого Даниэля Дефо, автора «Робинзона Крузо». В значительной мере её основание было элементом политической борьбы Харли и его группы против вигов (либералов), бастионом которых стал созданный в конце XVII века Банк Англии. При этом была использована хитроумная финансовая схема: держатели государственных обязательств на сумму около 9 миллионов фунтов стерлингов получили в обмен на эти бумаги акции Компании Южных морей. Причем обязательства правительства были переоформлены с некоторым облегчением для казны. Компания стала крупнейшим кредитором государства, а его политика была теперь тесно связана с её интересами.
Парламентским актом ей было предоставлено монопольное право торговли с богатыми землями Южной и Центральной Америки, которые принадлежали в то время Испании. Важную статью бизнеса составляла работорговля – поставка африканских рабов в Америку. Зависимая от компании печать расписывала сказочные доходы, которые должны были получить от этой торговли владельцы акций. В действительности дела компании по разным причинам шли отнюдь не блестяще, но её хозяева терпеливо дожидались своего часа. На новые финансовые манипуляции их вдохновляли события, происходившие в Париже, – фантастический успех аферы Джона Ло.
Новая финансовая схема была еще более грандиозной, чем в 1711 году. Компания предлагала обменять практически весь государственный долг на свои акции по рыночному курсу ценных бумаг. Поскольку 100-фунтовая акция стоила 125–130 фунтов, а облигации государства оценивались по номиналу (100 фунтов), для хозяев компании это была очень выгодная сделка. Держателей облигаций соблазняла перспектива дальнейшего роста курса акций и связанных с этим выгод. Кроме того, компания обязывалась произвести казне крупный платеж наличными, которые могли быть использованы для выкупа облигаций у держателей, не соглашавшихся на предложенный им обмен. Средства для этого платежа предполагалось добыть путем дополнительного выпуска акций компании.
Как только распространились слухи о том, что согласие парламента на принятие закона об обмене ценных бумаг гарантировано, акции взмыли вверх. У правления компании и крупных акционеров были наемные журналисты, поднявшие большой шум вокруг блестящих перспектив компании. Писали, что готовится договор с Испанией, которая откроет свои колонии для английских промышленных товаров, что золото и серебро оттуда рекой потекут в Англию. Назывались фантастические размеры дивидендов, которые будут выплачиваться по акциям.
Росту способствовал наступивший в первые месяцы 1720 года кризис системы Ло во Франции: спекулянты, сумевшие вовремя забрать свои деньги в Париже, теперь инвестировали их в Лондоне. В результате еще до голосования в Палате общин курс акций резко вырос. При окончательном голосовании было подано 172 голоса «за» и только 55 «против».
Закон был быстро утвержден Палатой лордов и подписан Георгом I, который, кстати сказать, уже несколько лет числился почетным председателем компании. Впоследствии стало известно, что среди лиц, получивших значительные «подарки» от компании, была фаворитка короля и две её «племянницы», которые в действительности были внебрачными дочерями монарха.
Через пять дней после вступления закона в силу правление объявило подписку на новую эмиссию – по 300 фунтов за акцию. Вместо одного миллиона фунтов, как рассчитывало правление, было собрано два. Когда успех стал очевиден, объявили еще один выпуск, уже по 400 фунтов. За несколько часов подписка составила полтора миллиона. Безумная жажда обогащения овладела публикой.
Мелкие пузыри
Между тем пример удивительного успеха акций Компании Южных морей породил лихорадку создания новых и новых акционерных обществ. Изобретательные прожектеры выдвигали всевозможные схемы инвестиций, пытаясь поразить воображение скороспелых акционеров. Знатные господа из высшей аристократии соревновались с прожженными дельцами за управление этими «мыльными пузырями». Принц Уэльский (наследник престола) возглавил одну из таких компаний и, по слухам, заработал на этом 40 тысяч фунтов. Всего за короткое время возникло до сотни «мыльных пузырей».
Конечно, среди них были разумные и, в принципе, рентабельные проекты, которые в нормальных условиях могли бы быть общественно полезны и выгодны акционерам. Но беда в том, что учредители компаний на деле не думали о реальных инвестициях, а стремились только загнать повыше курс акций и снять жирный навар. После этого компании лопались, как мыльные пузыри, унося с собой деньги акционеров. Одна из компаний предполагала производить деловую древесину из опилок. Теперь это не кажется фантазией, а в то время, после её краха, люди считали учредителей либо шутниками, либо жуликами. Но возникали компании с совершенно вздорными сферами деятельности, тем не менее, они умудрялись прожить несколько недель или месяцев.
Одна компания собиралась работать над созданием вечного двигателя и пыталась собрать под этот прожект миллион фунтов. Была компания, собиравшаяся переселять обезьян из тропических стран в Англию. Но, кажется, всех превзошел один остроумный авантюрист, создавший компанию «для осуществления весьма выгодного предприятия, характер которого пока не подлежит оглашению». И ведь нашлись наивные люди, отдавшие ему свои деньги в ожидании высоких доходов! Этот финансовый гений выпустил проспект, предусматривавший эмиссию 5000 акций по 100 фунтов каждая. Чтобы заманить как можно больше людей, он объявил, что каждый может стать акционером, внеся авансом сравнительно скромную сумму в 2 фунта стерлингов. Цели компании предполагалось объявить через месяц после подписки, после чего акционерам будет предложено внести остальные 98 фунтов за акцию. За первый год был обещан дивиденд в 100 фунтов на акцию. Когда учредитель открыл утром подписку, толпа жаждущих осаждала его контору. К концу рабочего дня он собрал 2000 фунтов и на следующий день благоразумно исчез из Англии вместе с деньгами.
Разумные люди, видя это безумие, выражали сожаление и опасения. Самым видным критиком был член парламента сэр Роберт Уолпол (1676–1745), один из лидеров партии вигов. Позади у него была бурная политическая карьера, включавшая изгнание из парламента и арест по обвинениям в коррупции, впереди – двадцатилетнее пребывание на посту премьер-министра, репутация одного из самых видных политических деятелей XVIII века и графский титул. По его настоянию правительство предприняло меры против «мыльных пузырей».
Любопытно, что главным противником этих малых «пузырей» была Компания Южных морей, поскольку они оттягивали на себя часть денег, которые могли бы быть инвестированы в её акции. В июне 1720 года вступил в силу закон, запрещавший явочное (без официальной лицензии) учреждение акционерных обществ под угрозой штрафов и тюремного заключения. Этот закон, ставший известным как Акт о мыльных пузырях (Bubble Act), был в силе более ста лет.
Историки расходятся в оценке порядка, возникшего в качестве побочного результата учредительской и спекулятивной мании 1720 года. Есть мнение, что в этой мании была некоторая здоровая основа: учредители во многих случаях действительно могли дать ход предприятиям, использующим уже сделанные изобретения и полезные нововведения. Крах «пузырей» и запрещение свободного учредительства, возможно, задержали на полвека английскую Промышленную революцию, которая сыграла огромную роль в становлении современной цивилизации. Имеется и противоположное мнение, согласно которому эти меры эффективно ограничили возможности финансовых махинаций. Во всяком случае мания учредительства пошла на убыль.
Лондонцы начали смеяться над собой, над абсурдными и жульническими прожектами, которыми они совсем недавно слепо увлекались. Появилась масса карикатур, сатирических сочинений в стихах и прозе, высмеивавших это увлечение. Один типограф выпустил колоду карт, на которых, помимо масти и достоинства, были напечатаны карикатуры и эпиграммы, посвященные «мыльным пузырям».
Спекулятивная мания В эти же летние месяцы 1720 года быстро менялась судьба главного «пузыря» – Компании Южных морей. В обстановке всеобщего ажиотажа курс её акций продолжал повышаться и дошел до 900 фунтов. Скептическое отношение Уолпола к этой лихорадке было широко известно, но его репутация знатока финансовых дел была столь высока, что принцесса Каролина, жена наследника, просила его стать её советником в спекуляциях, которыми она сильно увлекалась. По причинам личного характера, а о них ходили разные сплетни, Уолпол не мог отказать принцессе. Вместе с ней он заработал и себе неплохие деньги. В Лондоне говорили, что эти деньги отчасти пошли на его знаменитую художественную коллекцию. Кстати сказать, это та самая коллекция, которую внук сэра Роберта позже продал России для императорского Эрмитажа.
Спекулянты наживались, акционеры радовались. Но поскольку распространилось мнение, что акции достигли потолка, многие стали распродавать пакеты акций и фиксировать прибыль. Стало известно, что так поступают знать и люди из королевской свиты. Курс упал до 640, что заставило членов правления (директоров) дать указание своим агентам спешно покупать акции. Произошел новый, совершенно искусственный взлет, и к концу августа того лихорадочного года курс достиг рубежа 1000 фунтов. Теперь «мыльный пузырь» раздулся до предела. Он дрожал и трепетал, переливаясь всеми цветами радуги, готовый лопнуть от малейшего дуновения ветра.
Вокруг дел компании стали распространяться сомнительные слухи. Много говорили о фальсификации списков акционеров. Особая тревога поднялась на рынке, когда стало известно, что председатель правления компании сэр Джон Блант и другие директора продают принадлежащие им акции. Пришлось срочно созвать собрание акционеров, на котором высшие должностные лица компании и их друзья старались превзойти друг друга в восхвалении достигнутых результатов и перспектив.
К этому времени Компания Южных морей заняла столь важное место в финансовой системе и общественной жизни страны, что её трудности вызвали большую тревогу в правящих кругах. К королю, который находился в своих владениях в Германии, (он был одновременно курфюрстом Ганновера), были посланы гонцы, которые передали просьбу вернуться в Англию и успокоить публику. Из своего поместья был вызван Уолпол, пользовавшийся большим влиянием в Банке Англии и способный добиться от него поддержки для компании.
Банк не хотел вмешиваться в дела компании, опасаясь за свой престиж. Но казалось, голос всей нации требовал, чтобы банкиры спасли компанию, в чьи акции были вложены деньги тысяч людей, как знатных и влиятельных, так и среднего класса – купцов, ремесленников, фермеров. Падение акций на несколько десятков фунтов вызывало по всему Лондону стон, который отдавался в провинции. Уолпол оказался под сильнейшим давлением. Он согласился составить проект соглашения между компанией и Банком Англии, по которому последний должен был прийти на помощь. Это ослабило панику на рынке, и акционеры приободрились.
От Банка Англии требовали действий по «поддержанию общественного кредита», в сущности – спасения финансов страны, которые стали заложником Компании Южных морей. Правление банка заседало несколько дней почти непрерывно, с участием представителей компании и без них. В конце концов банк согласился открыть подписку на 5-процентные облигации на сумму 3 миллиона фунтов и предоставить эти деньги в ссуду Компании Южных морей на один год. Сначала этот выпуск имел успех, и казалось даже, что намеченная сумма подписки будет собрана за один день. Но очень скоро произошел поворот, и подписка остановилась. Это было воспринято публикой как сигнал катастрофы. Люди кинулись не только продавать акции, но и изымать деньги из Банка Англии. Ему пришлось быстрее выдавать вклады, чем он накануне собирал деньги по подписке на облигации. Банк выдержал напор, но для компании это было равносильно звону похоронного колокола. Акции упали до 130-135 фунтов, в восемь раз по сравнению с пиком, отмеченным двумя месяцами ранее.
Огромные эмиссии акций Компании Южных морей и операции с ними требовали много денег. В отличие от ситуации во Франции, где биржевой бум подпирался эмиссией банкнот банка Ло, в Англии свои векселя типа банкнот выпускали многие частные банки. Эти векселя до поры до времени были равноценны звонкой монете и широко использовались во всех операциях с акциями Компании Южных морей. Падение курса акций компании сделало для многих должников невозможным погашение долгов банкам, а те, в свою очередь, попали в трудное положение. Близкий к компании банк «Сорд лейд» оказался не в состоянии выплачивать звонкую монету по своим бумажным обязательствам. Под сомнением оказались векселя других банков. Все это означало не просто обесценение акций одной компании, хотя и крупнейшей, но кредитный кризис, который ударил по экономике всей страны.
Видя бесплодность своих усилий спасти компанию и опасаясь, что ураган сметет их самих, члены правления Банка Англии решили отказаться от выполнения соглашения, подготовленного Уолполом. В результате акции обесценились еще больше.
Само собой разумеется, что стали искать виноватых. Поскольку крах компании потряс всю нацию, было начато парламентское расследование. Комиссия быстро обнаружила несколько постыдных эпизодов и пообещала полностью разоблачить преступников. Но она выставила напоказ и неразумность народа, который предался азартным биржевым играм, как самый безрассудный игрок. В последующие месяцы парламент держал дело рухнувшей компании в своих руках и сам определял наказания.
События «года пузырей» оказали заметное влияние на всю общественную жизнь, на поведение людей. Вдруг оказалось, что за несколько часов можно составить состояние, которое при нормальном ходе дел потребовало бы многих лет упорного труда и воздержания. Беспечность и расточительность стали обычны даже среди людей осторожных и бережливых. Люди, которые благодаря удачной биржевой игре стали богачами, вели себя с возмутительной наглостью. Особенно это относилось к директорам Компании Южных морей, хотя ранее многие из них были людьми безупречной репутации.
Между тем во многих городах собрания местных акционеров Компании Южных морей при участии других граждан принимали обращенные к парламенту петиции с требованием примерно наказать виновных и взыскать с них потерянные людьми деньги. При этом, однако, никому не приходило в голову порицать себя и соседей за легковерие и алчность, за жажду легкой наживы. Нет, по всеобщему представлению, англичане были честным и трудолюбивым народом, ограбленным бандой стяжателей, которых надо повесить, колесовать, четвертовать...
Таково же было настроение в обеих палатах парламента, хотя, как скоро выяснилось, у иных из членов рыльце было изрядно в пушку. Поскольку античные ассоциации были в моде, один из ораторов в верхней палате требовал для директоров компании той же казни, какой в Древнем Риме карали отцеубийц: их, зашитых в мешок, бросали в Тибр. Разумнее других был Уолпол, который настаивал на том, что ликвидация нанесенного ущерба и восстановление общественного кредита важнее наказания виновных. Он говорил в палате общин: «Если бы Лондон горел, то все благоразумные люди стали бы прежде всего гасить пламя и мешать распространению пожара, а потом уж занялись бы поиском поджигателей». У всех на памяти еще был Великий пожар Лондона 1666 года, уничтоживший средневековый город. Уолпол разработал и представил парламенту план ликвидации долгов и дел Компании Южных морей. Это было поручено двум финансовым гигантам того времени – Банку Англии и Ост-Индской компании. Палата общин утвердила план Уолпола.
Наказание преступников
Однако «разгребание грязи» продолжалось в полную силу. В палату общин был внесен билль, предусматривавший запрещение покидать Англию директорам и высшим служащим компании. Они должны были декларировать все принадлежавшие им ценности, вплоть до движимого имущества; им запрещалось как-либо распоряжаться имуществом до завершения следствия. При обсуждении этого билля один из депутатов обвинил в корыстном пособничестве директорам секретаря казначейства (заместителя министра финансов) Джеймса Крэггса, который присутствовал на заседании.
Не менее бурно проходили заседания палаты лордов. Аристократы, всего несколько месяцев назад энергично занимавшиеся учредительством и спекуляциями, теперь гневно требовали кары для виновных в крахе. Здесь обвинения против высших правительственных чиновников зазвучали еще скандальнее. Вместе с тем же Крэггсом был обвинен в коррупции и злоупотреблениях канцлер казначейства (министр финансов) Эйлсби. Палата лордов решила немедленно начать расследование участия обоих в делах Компании Южных морей.
Лорды постановили также, что все брокеры, связанные с ценными бумагами компании, должны представить данные о том, какие акции они продавали и покупали по поручению любого чиновника казначейства или его доверенного лица. Когда такие данные были представлены, оказалось, что большое число акций попало в руки Эйлсби. Скандал был такой, что канцлеру пришлось подать в отставку.
В ходе расследования выяснилось, что несколько чиновников и членов парламента получили акции компании от её правления еще до того, как прошел закон о её привилегиях, и потому были корыстно заинтересованы в его принятии и в повышении курса акций. Далее подтвердилось, что в период самых высоких цен директора тайно продавали акции своей компании, что было признано «явным мошенничеством и нарушением доверия».
Дело принимало все более криминальный характер. Казначей компании, знавший все её опасные секреты, исчез из Лондона вместе с бухгалтерскими книгами и документами. Переодевшись в чужую одежду, он спустился на маленькой лодке по Темзе, в устье реки сел на специально нанятый корабль и оказался во французском порту Кале, откуда вскоре перебрался в Бельгию. Там он все же попал в руки властей и был помещен в тюрьму в Антверпене. Английское правительство потребовало от Австрии, которой тогда принадлежали эти земли, выдачи казначея, но дело затянулось. Пока шла переписка между Лондоном и Брюсселем, он бежал из тюрьмы, подкупив должностных лиц.
После исчезновения казначея почти все директора были арестованы. Те из них, которые одновременно являлись и членами парламента, были лишены юридической неприкосновенности.
Тем временем палата общин взялась за дело более основательно, создав для расследования специальный секретный комитет. Он вскрыл массу злоупотреблений. Комитет докладывал палате, что многие допрошенные им лица всеми силами запутывали дело, уклонялись от прямых ответов и препятствовали правосудию. В некоторых бухгалтерских книгах, предъявленных комитету, нашлись фиктивные записи, было отмечено поступление денег без указания имен плательщиков. В иных листы оказались вырванными, а ряд важных документов вовсе был уничтожен или бесследно исчез.
Тем не менее въедливые члены комитета установили, что до принятия закона о привилегиях компании её руководство фиктивно (без фактической оплаты) продало акции по низкой цене нескольким чиновникам и членам парламента. Если бы закон не прошел, эти люди ничего не потеряли бы. На деле же большой рост курса после принятия закона принес им огромные прибыли. Эти операции с полным основанием были признаны взятками. Размеры этих взяток оказались громадными – 250 тысяч фунтов.
Палата общин приказала напечатать отчет комитета и довести его таким образом до сведения публики. Она приняла резолюцию, которая требовала, чтобы директора компании и другие лица, незаконно обогатившиеся на её акциях, возместили из своей собственности «нанесенный народу ущерб». Был внесен билль, который определял, какие категории невинно пострадавших имели право на компенсацию. В итоге, директора компании, число которых достигало 33, были сурово наказаны. У них конфисковали в общей сложности более двух миллионов фунтов, причем каждому оставляли из его собственности долю, определявшуюся степенью вины и положением, которое он занимал в компании. Хуже всех пришлось Бланту – ему парламент оставил лишь пять тысяч из состояния, оцененного в 183 тысячи фунтов стерлингов.
Позже эти процедуры и решения подверглись резкой критике защитников прав человека в тогдашнем смысле слова: людей, в сущности, признавали виновными до суда; у них не было адвокатов и им не давали в полной мере защищать себя; все дела велись поспешно и пристрастно; порочен был сам принцип коллективной ответственности.
Но многие современники и историки признавали справедливость и полезность публичного парламентского расследования и наказания мошенников и взяточников, даже если при этом заодно пострадали невиновные. Печальный опыт с «мыльными пузырями» и Компанией Южных морей способствовал постепенной выработке законодательства и моральных норм, определяющих правила обращения с деньгами, которые люди доверяют банкирам и учредителям акционерных обществ.
Что касается судьбы самой компании и её акционеров, то хитроумный план Уолпола с привлечением Банка Англии и Ост-Индской компании в конце концов не сработал. Было решено распределить наличные активы и конфискованные у директоров деньги между акционерами; каждому досталось меньше 30 фунтов на стофунтовую акцию. Подобно тому, как Франция жила в XVIII веке воспоминаниями о крахе предприятий Джона Ло, в Англии все долго помнили расцвет «мыльных пузырей» и крах Компании Южных морей.
По материалам статьи "Мыльные пузыри", Журнал «Портфельный инвестор», №5, 2008 год